Жил-был старик да
старуха; детей у них не было. Уж чего они ни делали, как ни молились богу, а
старуха все не рожала. Раз пошел старик в лес за грибами; попадается ему
дорогою старый дед.
- Я знаю, - говорит, - что у тебя на мыслях; ты все об детях думаешь.
Поди-ка по деревне, собери с каждого двора по яичку и посади на те яйца клушку;
что будет, сам увидишь!
Старик воротился в
деревню; в ихней деревне был сорок один двор; вот он обошел все дворы, собрал с
каждого по яичку и посадил клушку на сорок одно яйцо.
Прошло две недели,
смотрит старик, смотрит и старуха, - а из тех яичек народились мальчики; сорок
крепких, здоровеньких, а один не удался - хил да слаб! Стал старик давать
мальчикам имена; всем дал, а последнему недостало имени.
- Ну, - говорит, - будь же ты Заморышек!
Растут у старика со
старухою детки, растут не по дням, а по часам; выросли и стали работать, отцу с
матерью помогать: сорок молодцев в поле возятся, а Заморышек дома управляется.
Пришло время сенокосное; братья траву косили, стога ставили, поработали с неделю
и вернулись на деревню; поели, что бог послал, и легли спать. Старик смотрит и
говорит:
- Молодо-зелено! Едят много, спят крепко, а дела, поди, ничего не
сделали!
- А ты прежде посмотри, батюшка! - отзывается Заморышек. Старик
снарядился и поехал в луга; глянул - сорок стогов сметано.
- Ай да молодцы ребята! Сколько за одну неделю накосили и в стога
сметали.
На другой день
старик опять собрался в луга, захотелось на свое добро полюбоваться; приехал -
а одного стога как не бывало! Воротился домой и говорит:
- Ах, детки! Ведь один стог-то пропал.
- Ничего, батюшка! - отвечает Заморышек. - Мы этого вора поймаем; дай-ка
мне сто рублев, а уж я дело сделаю. Взял у отца сто рублев и пошел к кузнецу:
- Можешь ли сковать мне такую цепь, чтоб хватило с ног до головы обвить
человека?
- Отчего не сковать!
- Смотри же, делай покрепче; коли цепь выдержит - сто рублев плачу, а
коли лопнет - пропал твой труд!
Кузнец сковал
железную цепь; Заморышек обвил ее вокруг себя, потянул - она и лопнула. Кузнец
вдвое крепче сделал; ну, та годилась. Заморышек взял эту цепь, заплатил сто
рублев и пошел сено караулить; сел под стог и дожидается.
Вот в самую полночь
поднялась погода, всколыхалось море, и выходит из морской глубины чудная
кобылица, подбежала к первому стогу и принялась пожирать сено. Заморышек
подскочил, обротал ее железной цепью и сел верхом. Стала его кобылица мыкать,
по долам, по горам носить; нет, не в силах седока сбить! Остановилась она и
говорит ему:
- Ну, добрый молодец, когда сумел ты усидеть на мне, то возьми - владей
моими жеребятами.
Подбежала кобылица к
синю морю и громко заржала; тут сине море всколыхалося, и вышли на берег сорок
один жеребец; конь коня лучше! Весь свет изойди, нигде таких не найдешь!
Утром слышит старик
на дворе ржанье, топот; что такое? а это его сынок Заморышек целый табун
пригнал.
- Здорово, - говорит, - братцы! Теперь у всех у нас по коню есть;
поедемте невест себе искать.
- Поедем!
Отец с матерью
благословили их, и поехали братья в путь-дорогу далекую.
Долго они ездили по
белому свету, да где столько невест найти? Порознь жениться не хочется, чтоб
никому обидно не было; а какая мать похвалится, что у ней как раз сорок одна
дочь народилась?
Заехали молодцы за
тридевять земель; смотрят: на крутой горе стоят белокаменные палаты, высокой
стеной обведены, у ворот железные столбы поставлены. Сосчитали - сорок один
столб. Вот они привязали к тем столбам своих богатырских коней и идут на двор.
Встречает их баба-яга:
- Ах вы, незваные-непрошеные! Как вы смели лошадей без спросу
привязывать?
- Ну, старая, чего кричишь? Ты прежде напой-накорми, в баню своди, да
после про вести и спрашивай.
Баба-яга накормила
их, напоила, в баню сводила и стала спрашивать:
- Что, добрые молодцы, дела пытаете иль от дела пытаете?
- Дела пытаем, бабушка!
- Чего ж вам надобно?
- Да невест ищем.
- У меня есть дочери, - говорит баба-яга, бросилась в высокие терема и
вывела сорок одну девицу.
Тут они сосватались,
начали пить, гулять, свадьбы справлять. Вечером пошел Заморышек на своего коня
посмотреть. Увидел его добрый конь и промолвил человеческим голосом:
- Смотри, хозяин! Как ляжете вы спать с молодыми женами, нарядите их в
свои платья, а на себя наденьте женины; не то все пропадем!
Заморышек сказал это
братьям; нарядили они молодых жен в свои платья, а сами оделись в женины и
легли спать. Все заснули, только Заморышек глаз не смыкает. В самую полночь
закричала баба-яга зычным голосом:
- Эй вы, слуги мои верные! Рубите незваным гостям буйны головы. Прибежали
слуги верные и отрубили буйны головы дочерям бабы-яги. Заморышек разбудил своих
братьев и рассказал все, что было; взяли они отрубленные головы, воткнули 'на
железные спицы кругом стены, потом оседлали коней и поехали наскоро.
Поутру встала
баба-яга, глянула в окошечко - кругом стены торчат на спицах дочерние головы;
страшно она озлобилась, приказала подать свой огненный щит, поскакала в погоню
и начала палить щитом на все четыре стороны. Куда молодцам спрятаться? Впереди
сине море, позади баба-яга - и жжет и палит! Помирать бы всем, да Заморышек
догадлив был: не забыл он захватить у бабы-яги платочек, махнул тем платочком
перед собою - и вдруг перекинулся мост через все сине море; переехали добрые
молодцы на другую сторону. Заморышек махнул платочком в иную сторону - мост
исчез, баба-яга воротилась назад, а братья домой поехали.
| 
